СУЩНОСТЬ ХАБАРА

Что манит в лес копателя? Вопрос из разряда “в чём смысл жизни?” или “зачем существует на свете полисмен (полисмент)?”. Конечно, же хабар его манит!!! Но не всё так просто в этом лучшем из худших миров.

Для начала определимся с областью исследования. Исключим из рассмотрения махровых копарей, делающих из хабара деньги и практически живущих прикопом – таких единицы. Забудем про любителей острых ощущений, попадающих на раскопки ради развлечения или от скуки – такие отсеиваются через несколько выездов или через один-два сезона. Не будем говорить об останках, увековечивании памяти павших, братских могилах и крестах – это дело святое, но требующее большого отдельного разговора. Кроме того, не говорите мне, что даже самый правильный “красный” поисковик, полжизни посвятивший обнаружению, идентификации, захоронению, розыску родных и прочим важнейшим вещам, равнодушен к хабару. Не поверю! Пусть не для себя, для музея или – выкопать и оставить (всё не увезёшь), но:

Будем иметь в виду тех, кто из этих стремлений готов весной, летом, осенью и даже зимой ехать в любую погоду за тридевять земель, дабы откопать что-нибудь эдакое, сфотографировать и, быть может, увезти.

И ещё один вопрос – а что же собственно есть хабар? Каждый тащит из раскопа домой свой, особенный вид хабара. Самое популярное - наградняк, знаки различия, элементы амуниции. Но если бы хабар на этом кончался, весь прикоп превратился бы в голяк. Кто-то собирает бутылки, пузырьки, флаконы, баночки-стекляночки, чашечки-тарелочки. Кому-то симпатичнее бытовуха из разряда личных вещей: ложки, карандаши, фляжки, котелки, часы, а то и компас. Некоторые предпочитают исключительно изделия, связанные со стрельбой и взрывами: гильзы, обоймы, пачки от патронов, сами патроны (без пороха), корпуса гранат, мин, снарядов помельче и наконец стволы всех видов и калибров, ножи и штыки (но не чтобы убить кого-то, прости Господи скудоумие “серых друзей”, а в коллекцию). Новички (помню по себе) вообще тащат из леса всё подряд, сколько в рюкзак влезет.

Что же роднит все эти железки, стекляшки, кожульки, деревяшки и (даже!) бумажки? Договоримся не включать в хабар природные богатства, начиная с бивней мамонта и заканчивая золотыми самородками – это отдельная отрасль, где работают не копатели, а старатели; опять же здесь очень важен стоимостной эквивалент. В конце концов, так недолго объявить хабаром и, скажем, нефть. Учитывая это замечание по наиболее широкому определению хабар – любой артефакт (не обязательно военного происхождения), выкопанный, найденный, откачанный в лесу, поле, реке, озере, болоте, который копатель забирает домой и считает для себя ценным. Однако и это определение я бы расширил. Выкопанный ящик патронов, который мне например на фиг не нужен, разве не является хабаром? Предположим, нашли вы танк, но поднять и тем более увезти его вы не можете (конечно если вы не “Экипаж” какой-нибудь).Но это же хабар! Бо-о-о-о-льшой! Пусть от него останутся лишь фотки и воспоминания – этого достаточно. Или более жизненный пример – вот лежит в одном месте тренога от Гочкиса или бронещиток совковый в идеальном сохране, в покрасе. Вещь ценная, а кто её увезёт, если она весит до дури, разбираться на месте не хочет (или не может) и находится где-то в глуши! Может, когда-нибудь и найдётся маньяк, чтобы протащить её на себе километров десять по болоту и бурелому, но большинство щёлкнется на память и уйдёт. Уйдёт довольным – не зря шлялись, хабар нашли. А я считаю, что даже не до конца взорванный финский дот, который вы обнаруживаете после целого дня блуждания по лесу (конечно, непроходимого именно в этом конкретном месте), тоже является нехилым хабаром! Уж его-то никто не увезёт. Правда, могут уничтожить (вечная память Поппиусу, и пусть сдохнут все уроды).

Хабар – овеществлённая квинтэссенция поиска. Человек, если он не ожиревший бюргер, существо ищущее. А значит хабар есть категория философская, важная для понимания людской сути. Если отвлечься от материальной ценности находок, то в сухом остатке получим их сущность: они - материализованные частицы истории. И прикасаясь к ржавым и внешне бесполезным железкам (что за гадость ты опять приволок в дом?!), копарь протягивает руки сквозь годы, отделяющие его от поры, о которой доселе он имел лишь абстрактное представление. Десятилетия спустя события, от которых, казалось, остались лишь мёртвые слова и сухие цифры книжных томов, оживают в пальцах, сжимающих очередной предмет из раскопа – будь то редкий значок или всего лишь гильза.

Недаром всегда больше ценятся находки, сделанные лично – никакой обмен, покупка или подарок не приносят с собой того трепета, который рождается при ударе твоей лопаты о хабар, прикосновении твоих пальцев к извлекаемой из земли вещи. Вникая в предметный мир прошлого, копатель пропускает историю сквозь себя, приобщаясь к её тайнам, скрытым под покровом песка и глины. И забивание шурфа не есть механическая операция, преследующая конкретную практическую цель; это – сакральное действо, мистический смысл которого неясен для непосвящённых.

Так что, господа-товарищи, проверяйте снарягу, точите лопаты и планируйте маршруты; истекает март, кончается межсезонье и скоро мы встретимся в лесу! Не надо истерических стенаний – дескать хабар скоро кончится, копать будет нечего, останется только землю грызть от тоски и безысходности. Не кончится хабар – хабар вечен! Всех секретов у земли не отнять; и на наш век, и на век всех наших потомков достанет скрытых тайников, позабытых ухоронок и просто хабара россыпью – хватило бы мозгов найти и сил откопать.